МЕДЛИТЬ НЕЛЬЗЯ!

С.Н.Рерих

Великие перемены, происходящие сейчас в Советском Союзе, имеют огромное значение для всего мира. Под руководством М.С.Горбачева прокладывается сейчас путь к совершенно новому вселенскому сознанию, и несомненно это новое сознание овладеет в конце концов умами всех людей на Земле, всего человечества. Я с глубоким уважением отношусь к деятельности М.С.Горбачева, Н.И.Рыжкова, других нынешних руководителей страны и считаю, что для выполнения их предначертаний, для скорейшего и всемерного осуществления предназначения нашей Родины каждому из нас и всем вместе надо стремиться найти пути к более совершенному человеку. Медлить никак нельзя. Нужны каждодневные конструктивные шаги.

Достоевский говорил - «Красота спасет мир», вернее будет сказать, что осуществление красоты в нашей жизни должно быть нашей основой. Другого пути нет. Только осознанием Красоты, только Добром, только стремлением каждый день делать что-то лучше, чем вчера, жив будет человек. Нужны светлые мысли и реальные конкретные дела. Только объединением сотрудников, мыслящих о высоком, сложатся пути в будущее.

Одним из таких объединений и видится мне Центр-Музей Н.К.Рериха. Вы спрашивали, как я его себе представляю.

Прежде всего это должен быть живой Центр. Не просто музейная экспозиция, а постоянно сменяющие друг друга выставки - картин, ремесел, детских работ, причем не только с разных концов Советского Союза, но и интернационального характера. Конечно, наряду с этим работы Николая Константиновича должны будут представлены постоянно.

При Центре может быть и лекционный концертный зал, и студии для молодых художников, и мастерские по возрождению и сохранению народных ремесел, как это уже сделано у нас здесь, в Бангалоре, в Карнатакском центре искусств. Несомненно, при Центре должна работать большая библиотека, где будут собраны книги по истории культуры, по искусству, философии России, Востока и Запада, в том числе, конечно, и работы Николая Константиновича и Елены Ивановны. Со временем я мог бы предоставить Центру и хранящиеся у меня многочисленные неопубликованные их труды. Их выход в свет, особенно на Родине, на русском языке, я уверен, весьма способствовал бы расширению сознания на пути к более совершенному, более нравственному человеку. Ведь все их писания, в конце концов, всегда предназначены были молодым людям нашей страны.

Но Центр видится мне и как научное учреждение. Задачей его, как представляется, может стать не только систематизация и изучение многогранного наследия Н.К. и Е.И., но и дальнейшее развитие заложенных в этом наследии идеи. Русские и Восток, Россия и Запад, народная культура, всемирные народные ценности, единство культуры человечества, ценностные ориентации, понятие о совершенном человеке, человек и природа, внутренние возможности человека, наука и религия - все это так или иначе было, конечно, затронуто в трудах Н.К. и Е.И., но их подходы требуют развития в применении к нынешнему этапу всемирной эволюции.

Несомненно, Центр не сможет в одиночку справиться со всеми этими проблемами, но он может служить координирующим началом, своего рода штабом, причем международного плана.

Деятельность Центра таким образом будет иметь по необходимости и внутрисоюзный аспект, и международный. Как часть этого второго аспекта мне видится установление связей с обществами Рериха за рубежами Советского Союза, с Музеем в Нью-Йорке, с движениями «Знамя Мира» и «Мир через Культуру».

Штат Центра на первых порах, как мне кажется, должен быть небольшим, человек десять (научные работники - социологи, культурологи, искусствоведы; библиотекарь; секретари-машинистки), но все они, разумеется, должны отвечать самым высоким нравственным и профессиональным требованиям.

Вы спрашивали мое мнение о возможном руководителе Центра. Я со своей стороны не вижу лучшей кандидатуры, чем Людмила Васильевна Шапошникова, индолог и писатель, человек деловой, давно занимающийся этими проблемами и мне лично давно и хорошо известный.

Несколько принципиальных положений.

Я абсолютно убежден, что Центр-Музей может быть расположен только в Москве.

Все же существующие учреждения - мемориальный кабинет Н.К.Рериха в Музее искусств народов Востока, музей в Изварах, кабинет моего брата Ю.Н.Рериха в вашем институте, его мемориальная квартира - должны будут, конечно, установить рабочие связи с Центром-музеем, но в то же время сохранять свою самостоятельность.

В этой связи резонно возникает вопрос о статусе Центра-Музея, при ком он должен быть и на какие средства существовать.

Как я Вам уже говорил, подчинение Центра Министерству культуры, а тем более Музею искусств народов Востока повело бы к неоправданному, на мой взгляд, заведомому сужению задач и возможностей Центра. Центр должен, по-моему, обладать значительной независимостью, гибкостью, возможностью функционировать поверх ведомственных барьеров, используя новые, нетрадиционные подходы, напрямую выходя на международное сообщество. Центр - это порождение нового времени, новых задач, и, видимо, необходимо учитывать опыт других организаций, возникших в Советском Союзе за последнее время, использовать этот ценный опыт во благо нового начинания.

Суть концепции Центра-Музея в том, что наиболее оптимальное его функционирование может быть в статусе общественной организации (по типу Детского Фонда).

Мне весьма импонирует идея создания общественного Фонда имени Рериха, который взял бы на себя финансовое обеспечение и общее руководство Центра. Средства Фонда (который в перспективе мог бы стать международным) на начальном этапе могли бы быть составлены из отчислений организаций-учредителей, а также из членских взносов членов обществ Рериха, о возрождении которых в масштабах СССР давно уже идет речь, и наконец, из добровольных пожертвований граждан СССР и зарубежных стран. В дальнейшем финансовый вопрос мог бы быть частично разрешен за счет доходов центра от издательской деятельности и концертных, выставочных и тому подобных мероприятий.

Если до достижения самофинансирования нужна какая-то основная организация-спонсор, я думаю, что эту роль лучше всего сыграл бы Советский Фонд культуры, благородная деятельность которого широко известна во всем мире. Фонд имени Рериха позволил бы выйти в международном плане на самые широкие круги интеллигенции, как правило, сторонящиеся контактов с советскими обществами дружбы. С помощью деловых кругов Фонд смог бы осуществить идею создания на территории Москвы или Подмосковья международного города мира. Из средств, полученных от тех же деловых кругов, и в тесной связи с идеей города мира Фонд имени Рериха мог бы выделить определенную сумму на присуждаемую ежегодно или раз в два года Международную премию и медаль имени Н.К.Рериха за культурную деятельность во благо мира.

Таким образом, Фонд имени Рериха и обеспечиваемый им Центр-Музей смогли бы содействовать решению важнейших задач как внутри страны, так и в международном плане. Это явилось бы толчком для других стран и закрепило бы за Советским Союзом роль первооткрывателя нового вселенского мышления.

Мне представляется это чрезвычайно важным и не терпящим отлагательства. Что касается Ваших вопросов об Институте «Урусвати», я думаю, что к ним следует обратиться на более позднем этапе, после создания в Москве Центрального музея. Сейчас главное и неотложное - это создание Центра.

В перспективе мне видится, что Институт «Урусвати», где, как Вам известно, в полном порядке сохраняются уникальные коллекции, может стать индийским филиалом Центра-Музея на правах совместного советско-индийского учреждения.

Конечно, окончательное решение вопроса потребует разработки многих юридических вопросов, а также приезда для приемки коллекций группы специалистов (орнитолога, зоолога, ботаника, а также, вероятно, археолога и фольклориста), но все это вполне разрешимо. Конструктивно мы сможем подойти к этому делу только тогда, когда Центр-Музей и Фонд имени Рериха развернут свою работу в Москве.

Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что наследие великого русского художника, учёного, путешественника и общественного деятеля Николая Константиновича Рериха и его семьи представляет уникальное явление. Оно включает в себя тысячи прекрасных полотен, сборники научно-художественных очерков, интереснейшие философские произведения. В нём соединились красота и мысль, действие и высокое творчество, этические постулаты и напряжение духовных исканий. Многогранное и глубокое, это наследие отразило многие проблемы нашего века, вписав их в русло общей культурно-исторической эволюции человечества. Экология и борьба за мир, пути совершенствования человека и сложность его духовного мира, насущные проблемы науки, связанные с новой картиной мира, и нравственные ценности человечества, древнее наследие планеты и современное движение её истории, всё это составляет тот удивительный сплав, который мы сейчас и называем рериховским наследием. Уникальность его состоит не только в многогранности или в огромном объёме сделанного за сравнительно короткую человеческую жизнь, а прежде всего в его актуальности. В нём как бы продолжает биться живой пульс нашего века, откликаясь на многие наши беды и сложные проблемы. Неудивительно поэтому, что идеи Рериха привлекают такое пристальное внимание и в нашей стране, и за рубежом. Перестройка, которая началась у нас, коснулась многих проблем, связанных с нашей историей, культурой, нравственностью, сознанием. Её духовная суть была бы неполной, если бы она не вобрала в себя и не активизировала огромный пласт отечественной культуры, в котором наследие Рериха занимает одно из важнейших мест. Идеи, заложенные в этом наследии, не только обогащают нашу культурную и общественную жизнь, но они в какой-то мере и опережают её движение, помогают становлению нового мышления, нового сознания.

Интерес к рериховскому наследию возник у нас полтора десятка лет тому назад, если не больше. Многое на этой стезе складывалось трудно и непросто. В духовно-культурное движение, связанное с именем Рериха, были вовлечены самые разные силы и слои с разными целями и намерениями. Но, как бы то ни было, это движение стало заметной реальностью нашей культурной жизни. В результате мы имеем сейчас новые музеи (Извара, под Ленинградом), общества Рериха (Рига, Калуга, Одесса и др.), клубы и отдельные группы, занимающиеся просветительской работой во многих городах нашей страны (Куйбышев, Киев, Челябинск, Новосибирск), Рериховские чтения, выставки, несколько комиссий (Москва, Ленинград). Но, к сожалению, все эти усилия до сих пор не скоординированы.

Между тем, значение Рериха далеко вышло за пределы его Родины и получило международное признание. Его идеи борца за мир, за культуру, за нравственное обновление нашли отклик во многих странах. В Нью-Йорке более 50 лет работает и осуществляет огромную просветительскую и гуманистическую деятельность музей Рериха. В ФРГ, Болгарии, Канаде, Швейцарии, Японии, Австралии существуют группы, изучающие наследие семьи Рерихов. На многих языках мира издаются книги Николая Константиновича и Елены Ивановны. Международное движение «Мир через культуру», организации которого сейчас действуют в ряде стран, руководствуется культурными и общественными идеями Рериха.

Рерих возвращается к нам во всём многообразии его творчества и мысли.

Настало время осознать всё значение рериховского наследия и приложить усилия для превращения пока разрозненного культурного движения в единый поток, соединяющий наши устремления с международными. Необходимость такого объединения очень остро чувствует Святослав Николаевич Рерих, почётный член Академии художеств СССР, видный художник и хранитель семейного достояния. Я только что вернулся из Бангалора, где мы много говорили с ним о том, как организовать в новых условиях наиболее рациональное использование наследия, как надо наладить его научное изучение, как усилить его общественное звучание.

Святослав Николаевич счёл возможным вручить мне документ, в котором он очень чётко изложил свои соображения и как бы подвёл итог всей нашей деятельности последних лет, и наметил, как у нас говорят, перспективы на будущее. Такой документ составлен им впервые, хотя беседы о судьбе рериховского наследия он, регулярно бывая в нашей стране, вёл не однажды. Думаю, что написанный в форме письма, документ представляет собой большой общественный интерес. Основная мысль Святослава Николаевича о том, что медлить нельзя, должна пробудить нас к динамической и интенсивной работе по созданию указанных им организаций. Предлагая текст документа читателям «Советской культуры», не сомневаюсь, что многие из них проявят живую и действенную заинтересованность в проблемах, поднятых в нём выдающимся сыном Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерих.

Р.Рыбаков,
заместитель председателя
Комиссии по культурно-
художественному наследию
Н.К.Рериха, член
правления Советского
фонда культуры, кандидат
филологических наук.

Ниже публикуется письмо, переданное С.Н.Рерихом Р.Б.Рыбакову и содержащее развёрнутое изложение его позиции. Редакция считает, что любое решение этого давно назревшего вопроса не может идти в обход положений, высказанных в приводимом письме, значение которого таким образом выходит далеко за рамки личной переписки.

С.Н. Рерих

Дорогой Ростислав Борисович,

В развитие нашей сегодняшней с Вами беседы хочу высказать следующее.

Великие перемены, происходящие сейчас в Советском Союзе, имеют огромное значение для всего мира. Под руководством М.С.Горбачёва прокладывается сейчас путь к совершенно новому вселенскому сознанию, и несомненно это новое сознание овладеет в конце концов умами всех людей на Земле, всего человечества. Я с глубоким уважением отношусь к деятельности М.С.Горбачёва, Н.И.Рыжкова, других нынешних руководителей страны и считаю, что для выполнения их предначертаний, для скорейшего и всемерного осуществления предназначений нашей Родины каждому из нас и всем вместе надо стремиться найти пути к более совершенному человеку. Медлить никак нельзя. Нужны каждодневные конструктивные шаги.

… Достоевский говорил: Красота спасет мир, вернее будет сказать, что осуществление красоты в нашей жизни должно быть нашей основой. Другого пути нет. Только осознанием Красоты, только Добром, только стремлением каждый день делать что-то лучше, чем вчера, жив будет человек. Нужны светлые мысли и реальные конкретные дела. Только объединением сотрудников, мыслящих о высоком, сложатся пути в будущее.

Одним из таких объединений и видится мне Центр-Музей Н.К.Рериха. Вы спрашивали, как я его себе представляю.

Прежде всего, это должен быть живой Центр. Не просто музейная экспозиция, а постоянно сменяющие друг друга выставки - картин, ремесел, детских работ, причем не только с разных концов Советского Союза, но и интернационального характера. Конечно, наряду с этим работы Николая Константиновича должны будут представлены постоянно.

При Центре может быть и лекционный концертный зал, и студии для молодых художников, и мастерские по возрождению и сохранению народных ремесел, как это уже сделано у нас здесь, в Бангалоре, в Карнатакском центре искусств. Несомненно, при центре должна работать большая библиотека, где будут собраны книги по истории культуры, по искусству, философии России, Востока и Запада, в том числе, конечно, и работы Николая Константиновича и Елены Ивановны. Со временем я мог бы предоставить Центру и хранящиеся у меня многочисленные неопубликованные их труды. Их выход в свет, особенно на Родине, на русском языке, я уверен, весьма способствовал бы расширению сознания на пути к более совершенному, более нравственному человеку. Ведь все их писания в конце концов всегда предназначены были молодым людям нашей страны.

Но Центр видится мне и как научное учреждение. Задачей его, как представляется, может стать не только систематизация и изучение многогранного наследия Николая Константиновича и Елены Ивановны, но и дальнейшее развитие заложенных в этом наследии идей. Русские и Восток, Россия и Запад, народная культура, всемирные духовные ценности, единство культуры человечества, ценностные ориентации, понятие о совершенном человеке, человек и природа, внутренние возможности человека, наука и религия - все это так или иначе было, конечно, затронуто в трудах Н. К. и Е. И., но их подходы требуют развития в применении к нынешнему этапу всемирной эволюции.

Несомненно, Центр не сможет в одиночку справиться со всеми этими проблемами, но он может служить координирующим началом, своего рода штабом, причем международного плана.

Деятельность Центра, таким образом, будет иметь по необходимости и внутрисоюзный аспект, и международный. Как часть этого второго аспекта мне видится установление связей с обществами Рериха за рубежом, с Музеем в Нью-Йорке, с движениями Знамя Мира и Мир через Культуру.
Штат Центра на первых порах, как мне кажется, должен быть небольшим, человек десять (научные работники - социологи, культурологи, искусствоведы; библиотекарь; секретари-машинистки), но все они, разумеется, должны отвечать самым высоким нравственным и профессиональным требованиям.

Вы спрашивали мое мнение о возможном руководителе центра. Я со своей стороны не вижу лучшей кандидатуры, чем Людмила Васильевна Шапошникова, индолог и писатель, человек деловой, давно занимающийся этими проблемами и мне лично давно и хорошо известный.

Несколько принципиальных положений.

Я абсолютно убежден, что центр-музей может быть расположен только в Москве. Все уже существующие учреждения - мемориальный кабинет Н.К.Рериха в Музее искусства народов Востока, музей в Изварах, кабинет моего брата Ю.Н.Рериха в вашем институте, его мемориальная квартира - должны будут, конечно, установить рабочие связи с центром-музеем, но в то же время сохранять свою самостоятельность.

В этой связи резонно возникает вопрос о статусе центра-музея, при ком он должен быть и на какие средства существовать.

Как я Вам уже говорил, подчинение центра Министерству культуры, а тем более Музею искусства народов Востока повело бы к неоправданному, на мой взгляд, заведомому сужению задач и возможностей центра. Центр должен, по-моему, обладать значительной независимостью, гибкостью, возможностью функционировать поверх ведомственных барьеров, используя новые, нетрадиционные подходы, напрямую выходя на международное сообщество. Центр - это порождение нового времени, новых задач, и, видимо, необходимо учитывать опыт других организаций, возникших в Советском Союзе за последнее время, использовать этот ценный опыт во благо нового начинания.

Суть концепции центра-музея в том, что наиболее оптимальное его функционирование может быть в статусе общественной организации (по типу Детского фонда).

Мне весьма импонирует идея создания общественного Фонда имени Рериха, который взял бы на себя финансовое обеспечение и общее руководство центра. Средства Фонда (который в перспективе мог бы стать международным) на начальном этапе могли бы быть составлены из отчислений организаций-учредителей, а также из членских взносов членов обществ Рериха, о возрождении которых в масштабах СССР давно уже идет речь, и, наконец, из добровольных пожертвований граждан СССР и зарубежных стран.

В дальнейшем финансовый вопрос мог бы быть частично разрешен за счет доходов центра от издательской деятельности и концертных, выставочных и тому подобных мероприятий.

Если до достижения самофинансирования нужна какая-то основная организация-спонсор, я думаю, что эту роль лучше всего сыграл бы Советский фонд культуры, благородная деятельность которого широко известна во всем мире. Фонд имени Рериха позволил бы выйти в международном плане на самые широкие круги интеллигенции, как правило, сторонящиеся контактов с советскими обществами дружбы. С помощью деловых кругов Фонд смог бы осуществить идею создания на территории Москвы или Подмосковья международного города мира. Из средств, полученных от тех же деловых кругов и в тесной связи с идеей города мира, Фонд имени Рериха мог бы выделить определенную сумму на присуждаемую ежегодно или раз в два года Международную премию и медаль имени Н.К.Рериха за культурную деятельность во благо мира.

Таким образом, Фонд имени Рериха и обеспечиваемый им центр-музей смогли бы содействовать решению важнейших задач как внутри страны, так и в международном плане. Это явилось бы толчком для других стран и закрепило бы за Советским Союзом роль первооткрывателя нового вселенского мышления.

Мне представляется это чрезвычайно важным и не терпящим отлагательства. Что касается Ваших вопросов об Институте Урусвати, я думаю, что к ним следует обратиться на более позднем этапе, после создания в Москве Центрального музея. Сейчас главное и неотложное - создание Центра.

В перспективе мне видится, что Институт Урусвати, где, как Вам известно, в полном порядке сохраняются уникальные коллекции, может стать индийским филиалом центра-музея на правах совместного советско-индийского учреждения.

Конечно, окончательное решение потребует разработки многих юридических вопросов, а также приезда для приёмки коллекций группы специалистов (орнитолога, зоолога, ботаника, а также, вероятно, археолога и фольклориста), но всё это вполне разрешимо. Конструктивно мы сможем подойти к этому делу только тогда, когда центр-музей и Фонд имени Рериха развернут свою работу в Москве.

Инженеры комиссии упорно осаждали Куприянова, и профессор, наконец, сдался. В тот же день, а не «завтра», состоялось техническое совещание с участием командира звездолета - Диегоня и его старшего инженера - Мьеньоня. Переводчиком был, конечно, Широков.

Куприянов понимал, как важно выяснить, какие меры надо принять, чтобы восстановить «сердце» звездолета, если оно серьезно повреждено, и упорствовал только потому, что опасался за состояние здоровья Мьеньоня, который тяжелее всех переносил последствия отравления. Диегонь был уже совсем здоров. Перед своим отъездом Синьг рассказал товарищам о диверсии, и каллистяне сами просили ускорить это совещание. Под таким натиском с двух сторон Куприянову пришлось отступить со своих «медицинских» позиций. Все же он заставил Широкова переговорить по телефону с Синьгом и, только получив согласие каллистянского врача, разрешил Мьеньоню встать с постели.

Поздно вечером в палатке Куприянова собрались все члены экспедиции, правительственная комиссия и оба звездоплавателя.

Профессор Смирнов подробно ознакомил собравшихся с устройством дверей звездолета. По его мнению, оставалось только одно - прорезать стену, но сплав, из которого состоял корпус корабля и все его перегородки, был настолько тверд, что никакой инструмент не мог справиться с ним.

Электродуговые, автогенные и термитные способы резки металлов не годятся в этом случае, - сказал он. - Они могут дать температуру не больше трех-четырех тысяч градусов, а для расплавления металла Каллисто требуется не менее одиннадцати.

Может быть, у них есть что-нибудь вроде «каллистянского» сварочного аппарата? - спросил Неверов.

Насколько я знаю, - ответил Смирнов, - нет. Они уверены в крепости частей звездолета и не предполагали, что возникнет необходимость ремонта.

Широков, сидевший рядом с каллистянами, слово за словом переводил им все, что говорилось. Мьеньонь подтвердил, что сварочного аппарата на корабле нет.

Сколько времени находился диверсант у агрегата? - спросил он.

Около полутора часов.

Товарищ Мьеньонь говорит, - перевел Широков, - что этого времени недостаточно для того, чтобы разобрать даже верхнюю часть кожуха машины. А не разобрав, нельзя ничего испортить. Он считает, что диверсия привела только к тому, что придется резать стену и опять сваривать ее.

Скажите ему, что наши сварочные аппараты не могут дать больше четырех тысяч градусов.

Это я ему уже говорил.

Можно попытаться размягчить металл токами ультравысокой частоты, - сказал один из инженеров комиссии. - Спросите его мнение об этом.

Перевод занял много времени. Знание Широковым языка каллистян было еще недостаточно, чтобы перевести такую сугубо техническую фразу. С помощью профессора Смирнова, прибегнувшего к рисунку и математике, задача все-таки была решена.

Этого делать нельзя, - ответил Мьеньонь. - Такая операция нарушит изотропность металла.

Слово «изотропность» осталось непереведенным. О его значении догадались по смыслу фразы.

Положение оказалось затруднительным. Проникнуть внутрь помещения «котла» и установить, в какой мере потребуется помощь земной техники, надо было как можно скорее. Но как это сделать, если не видно способов открыть дверь?

Товарищ Диегонь спрашивает, - сказал Широков, - можем ли мы сделать аппарат… я не совсем понимаю, что он говорит… Такой аппарат, чертежи которого имеются на звездолете. Кажется, так? - повернулся он к Ляо Сену.

По-моему, так, - ответил китайский лингвист.

Инженеры комиссии переглянулись.

Все зависит от того, что для этого нужно.

Совещание затягивалось по мере того, как переводчики запутывались в дебрях технических слов. Почти каждое из них приходилось переводить очень сложным способом. В переводе принимали участие Смирнов, Манаенко и Аверин.

Совершенно неожиданно пришлось рассказать каллистянам о ранении Вьеньяня. Это произошло тогда, когда Мьеньонь обратился к Широкову с просьбой слетать на звездолет и принести оттуда нужную ему книгу и какие-то чертежи.

Передайте Вьеньяню записку, - сказал инженер. - Он найдет то, что нужно.

Синьг просил ничего не рассказывать о Вьеньяне до его возвращения, - сказал Куприянов, когда Широков перевел просьбу. - Но теперь ничего не поделаешь! Расскажите!

Как и следовало ожидать, сообщение о ранении товарища произвело на каллистян очень большое впечатление. Мьеньонь вскочил и взволнованно заходил по палатке. Он что-то сказал Диегоню, на что командир звездолета молча пожал плечами.

Куприянов видел, как Широков и Ляо Сен недовольно поморщились, но не перевели слова каллистянского инженера.

Мьеньонь подошел к Широкову.

Придется мне самому слетать на звездолет, - сказал он. - Проводите меня!

Они вышли из палатки.

Не сердитесь! - сказал Мьеньонь, протягивая руку. (Каллистяне переняли этот жест, не употреблявшийся на их родине.) Широков пожал руку.

На что же я могу сердиться? - сказал он. - Вы совершенно правы. Но ваши слова справедливы не для всего человечества.

Я это знаю, - сказал Мьеньонь.

Мы именно к тому и стремимся, чтобы эти слова исчезли из сознания людей, - сказал Широков.

Это не так просто. У нас на Каллксто уже давно изменились отношения между людьми, но, как видите, я смог их сказать.

Память о прошлом сохраняется долго, - сказал Широков.

На корабле Мьеньонь достал нужные ему материалы. Потом он спустился вниз и внимательно осмотрел обе двери и помещение «котла».

Пройдет много времени, пока мы попадем туда, - сказал он. - Тело вашего товарища будет лежать…

Там нет нашего товарища! - как ужаленный воскликнул Широков. - Там лежит тело врага и… и…

Он хотел сказать «негодяя», но не знал, как произнести это слово по-каллистянски.

Кажется, - сказал Мьеньонь, - я сегодня совершаю одну ошибку за другой. Извините! Я не то хотел сказать. Диверсия на корабле, ранение Вьеньяня - все это вывело меня из равновесия. Мы все очень дружны между собой, - добавил он как бы в пояснение.

Я вас понимаю, - сказал Широков. - И не сержусь на ваши «промахи».

«Что они думают о нас в глубине души? - мысленно задавал себе вопрос Широков, когда они летели на вертолете обратно в лагерь. - Как говорят о нас между собой? Может быть, они считают нас дикарями и негодуют на то зло, которое человек Земли причинил им? Их приветливость и дружеские чувства, которые они высказывают, - все это, возможно, только маска вежливости».

Эти вопросы мучили его, но ответа на них пока было невозможно получить. Со временем все станет ясным. Он сам искренне полюбил этих чернокожих пришельцев из другого мира, и ему было очень горько думать, что они не относятся к людям так же. В лагере все были убеждены в искренности каллистян. Их откровенность, явное желание помочь ученым разобраться в технике Каллисто, полное доверие к людям - все это говорило о том, что они смотрят на своих хозяев, как на братьев. Но Широкова не удовлетворяли эти внешние признаки доброжелательства. Он хотел знать затаенные мысли каллистян. Почему? Он сам себе не любил задавать этот вопрос.

Они вернулись в палатку, где участники совещания с нетерпением ожидали их.

Мьеньонь принес книги с описанием сварочного аппарата Каллисто и его чертежи.

Выяснилось, что для того, чтобы сделать этот аппарат, надо было предварительно изготовить тот материал, из кочорого был построен звездолет, и найти способ получения из земных материалов не известного до сих пор газа. Сварочный аппарат Каллисто был газовый.

Задача, которую не решить в один день, - сказал один из инженеров комиссии. - Но она не является невыполнимой. Медлить нельзя. Когда мы откроем дверь, могут появиться новые проблемы. Завтра утром надо возвратиться в Москву и решить, каким заводам поручить этот необычайный заказ. Кто из каллистян будет нас консультировать? - обратился он к Широкову.

Мьеньонь и Ньяньиньгь, - ответил Диегонь.

Ньяньиньгь, - пояснил Широков, - это второй инженер корабля. Кроме того, он химик.

Необходим будет переводчик.

Петр Аркадьевич нужен здесь, - поспешно сказал Куприянов.

Ему не хотелось отпускать своего любимого ученика. Намерение Широкова, в котором он сам себе не хотел признаться, давно уже не составляло тайны для профессора. Вдали от него это намерение могло только укрепиться. Куприянов надеялся, что Широков еще передумает.

Лучше всего отправить с вами Лежнева, - сказал Козловский.

На том и порешили. Лежнев завтра должен был вернуться в лагерь вместе с Вьеньянем и Синьгом.

Изготовить металл, могущий выдержать температуру в одиннадцать тысяч градусов, нелегко, - сказал Неверов. - Если этого не удастся сделать, то придется прибегнуть к токам высокой частоты. Тогда мы обойдемся меньшей температурой.

Я уже говорил, что это нежелательно, - ответил Мьеньонь. - Но, если не будет другого выхода, придется помириться с ухудшением качества металла двери.

Что сказал Мьеньонь? - спросил Куприянов, когда совещание окончилось и они с Широковым шли «домой». - Почему вы не перевели его слова?

Гомо гомини люпус эст,Гомо гомини люпус эст (лат.) - «Человек человеку волк». - ответил Широков, - вот смысл его слов. К сожалению, он совершенно прав.

Прав, но не по отношению ко всей Земле, - сказал Куприянов.

Это я ему сказал, и он согласился со мной, - ответил Широков.

Наверняка вы встречали в своей жизни людей, которые любят откладывать дела на потом. «Я подумаю об этом завтра», «Зачем делать сегодня то, что можно сделать завтра».

В психологии это называется прокрастинация — склонность к постоянному откладыванию даже важных и срочных дел, приводящая к жизненным проблемам.

Я подумаю об этом завтра или чем грозит прокрастинация в инвестициях?

Инвестиций и личных финансов это тоже касается. Даже осознавая необходимость управления личными финансами, люди не торопятся действовать. Всегда найдутся дела поважнее. Как это может выглядеть в реальной жизни?

В 20-30 лет: Я еще слишком молод, мне надо строить карьеру. Я хочу тратить деньги на себя и развлечения. Жить надо сегодняшним днем, а то так вся молодость пройдет. У меня впереди еще много времени, успею!

В 30-40 лет: У меня семья, жена и маленькие дети, которых надо кормить и содержать. Еще нужно купить новую машину и съездить в отпуск с семьей на море. На это требуется куча денег, мне не до инвестиций.

В 40-50 лет: Мои дети повзрослели, им надо оплачивать высшее образование. Еще мы хотим с женой построить новый дом на даче, придется брать кредит в банке. А инвестиции, кто знает, что нас ждет через 10 лет, вдруг опять все обесценится.

50-60 лет: Мне уже за пятьдесят, скоро состарюсь, как бы еще с работы до пенсии не выперли, молодое поколение наступает на пятки. Доходы у меня уже не те, что прежде, да еще проблемы со здоровьем начались. В свободное время присматриваем с женой за внуками. На инвестиции нет ни денег, ни времени.

После 60 лет: Вышел на пенсию, платят мало, денег не хватает, коммуналка дорожает, много уходит на дорогие лекарства. Хорошо, что взрослые дети немного помогают и продукты на даче выращиваем, иначе совсем худо было бы. Жаль, что я не начал инвестировать, когда мне было 20-30 лет.

Возможно, кто-то в этом увидит себя, своих друзей или родственников. Люди не задумываются об инвестициях, когда еще есть время и возможности, а когда задумываются, становится слишком поздно.

Почему инвестиции откладывают на потом?

Первая причина — нет денег.

У меня и так ни на что не хватает денег, тем более на инвестиции — эти слова можно услышать от многих. Самое интересное, что их могут говорить как те, кто зарабатывает действительно немного, так и те, кто зарабатывает сотни тысяч рублей в месяц.

В реальности большинство людей тратит больше денег, чем им кажется. Если вы никогда не вели учет своих расходов, проведите небольшой эксперимент. Сядьте и запишите на листке бумаги сумму ваших доходов в месяц. А рядом запишите все ваши расходы, которые вспомните: на квартиру, продукты, проезд, кредиты и т.д. Теперь сравните получившиеся суммы.

В большинстве случаев сумма доходов получается больше суммы расходов. А это значит, что в конце месяца должны оставаться свободные деньги. Но в реальности оказывается, что этих денег почему-то нет. Значит, они уходят неизвестно куда, скорее всего на ненужные вещи. Их можно было бы легко направить на инвестиции.

Как узнать, куда уходят деньги?

1. Чтобы найти, куда у вас уходят деньги, начните с . Можно завести тетрадку, таблицу на компьютере или установить мобильное приложение на телефон. Записывайте все расходы и разбейте их на категории. Так вы узнаете, на что вы тратите деньги и найдете, куда они утекают из вашего кармана.

2. Определите категории расходов, на которые уходит больше всего денег, и найдите способы оптимизировать их (то есть потратить меньше денег на то же количество товара). В интернете можно найти много способов как сэкономить на коммуналке, продуктах, путешествиях и т.д.

3. Планируйте бюджет — установите по каждой категории расходов определенную сумму, которую вы не должны превысить в течении месяца и контролируйте свои траты, чтобы они не превысили лимит.

4. Заведите себе правило — платить сначала себе. Это значит, что после получения дохода вы сразу откладываете определенную сумму на инвестиции, и только после этого тратите оставшиеся деньги на ваши обычные расходы.

Эти простые правила помогут вам найти деньги на инвестиции, даже если вы считаете, что их у вас нет.

Вторая причина — есть более важные расходы.

У меня есть более важные и нужные расходы, чем какие-то инвестиции. Далеко немногие осознают важность инвестиций, тем самым совершая большую ошибку. Так как доход от инвестиций планируется получать когда-то потом, то гораздо соблазнительнее потратить деньги здесь и сейчас на что-то другое.

Сначала я куплю себе модный телефон, съезжу в отпуск за границу, сделаю красивый дизайнерский ремонт в квартире и т.д. Всегда найдутся вещи, на которые захочется потратить деньги. Эти расходы выглядят намного заманчивее, чем инвестиции, так как удовольствие от них вы получаете прямо сейчас. Но в долгосрочной перспективе картина выглядит совершенно иначе.

Сколько денег вы теряете, медля с инвестициями

В инвестициях даже малейшее промедление грозит большими финансовыми потерями в будущем. Например, вложив 1000 долларов в индексный фонд американских акций в 1980 году, к концу 2017 года инвестор получил бы 64 286 долларов до налогообложения.

Как вы думаете, сколько бы он получил, вложив свои деньги всего на один год позже? Он получил бы 48 732 долларов. Разница между этими суммами 15 000 долларов! Всего один год промедления стоил одной трети капитала.

Почему при такой небольшой разнице во времени, в деньгах разница получилась такая большая? Дело в — когда проценты прибавляются к основной сумме капитала, и на нее начисляются новые проценты. С каждым годом сумма процентов растет все больше и больше. Соответственно, чем больше срок инвестирования, тем больше процентов будет начислено, и тем больше вырастет капитал.

Сколько нужно денег, чтобы скопить миллион?

Эффект сложных процентов ярко демонстрирует следующий пример. Допустим, вы хотите накопить миллион рублей. Сколько денег вам понадобится вложить, чтобы заработать миллион рублей? Таблица ниже показывает, какую сумму требуется вложить единовременно, чтобы получить желаемый миллион при ставке доходности 10% годовых.

Как видно, чем больше срок инвестирования, тем меньше требуется стартовый капитал. Например, разница в стартовой сумме между 10 и 30 годами составляет 6,7 раза , при том, что разница во времени 3 раза ! То есть начав инвестировать на 20 лет раньше, потребуется в 6,7 раз меньше денег. Поэтому тем, кто медлит с инвестициями, придется откладывать больше денег, чтобы достигнуть своих целей.

Третья причина — у меня нет на это времени.

Многие думают, что инвестиции — это слишком сложно и требует много времени. На самом деле — это популярное .

Освоить теорию и практику инвестиций доступно каждому. Можно найти огромное количество информации в интернете, на специальных курсах или в книгах. Я рекомендую начать именно с книг. Книги, которые я рекомендую для прочтения, я собрал . В них содержится все, что нужно знать, для того, чтобы стать успешным инвестором.

Если у вас совсем нет времени или желания заниматься инвестициями, вы можете обратиться за составлением для вас или . В результате вы сэкономите много своего личного времени и получите готовую инвестиционную стратегию и подробнейший план по достижению ваших финансовых целей.

Таким образом, желательно начать инвестировать как можно раньше. Каждый год промедления стоит будущих денег. Чем больше ваши деньги будут работать на вас, тем меньше придется работать вам.