Сражение под Уманью (конец июля - начало августа 1941) произошло в ходе наступления группы армий «Юг». Привело к окружению и последующей гибели войск 6-й и 12-й армий Юго-западного фронта и отдельных частей Южного фронта Красной Армии.

Предшествующие события

В первые недели операции «Барбаросса» группа армий «Юг», продвигаясь на восток, заняла города: Львов (30 июня), Тернополь, Винницу и Житомир (10 июля). В ходе сражения под Луцком - Ровно - Бродами были разбиты части 4-го, 15-го и 16-го, а также 9-го, 19-го и 22-го механизированных корпусов Красной Армии, из состава Юго-Западного фронта. Указанные группы корпусов атаковали наступающие войска вермахта в районе города Дубно с юга и севера, соответственно. Однако, несмотря на превосходство в танках, эти атаки не увенчались успехом. По количеству бронетехники столкновение было сравнимо лишь с битвой под Курском. К 29-му июня сражение было завершено и германские войска продолжили наступление.

10 июля Ставка ВГК передала общее командование частями Красной Армии, действовавшими на Юго-Западном направлении Будённому. Его задачей была координация действий двух фронтов. Таким образом, под командой Будённого находились войска общей численностью около 1,5 млн человек, сосредоточенные в районах Умани и Киева. Однако Будённый едва успел принять командование, как между этими группировками вклинилась 1-я танковая группа, под командованием Клейста, заняв Бердичев (15 июля) и Казатин (16 июля). Таким образом, части Клейста оказались к северу от Умани. В то же время с юга Умань обошла 17-я армия вермахта (командующий - генерал Штюльпнагель). Кроме того, с юга, от границы с Румынией на Умань наступала 11-я армия под командованием генерала фон Шоберта.

Действия сторон

Ставка и командование Южным фронтом ошибочно предположили, что немцы намереваются выйти к Днепру между Киевом и Черкассами с целью дальнейшего наступления на Донбасс, и недооценили опасность окружения. 28-го июля войска Юго-Западного и Южного фронтов получили приказ отойти на восток, с целью отсечь немцам выход к Днепру. В результате была потеряна возможность избежать окружения путём отхода на юго-восток.

2 августа группа Клейста соединились с 17-й армией, замкнув окружение. На следующий день окружение было усилено вторым кольцом, образованным 16-й танковой дивизией и Венгерским корпусом. К 8-му августа сопротивление окружённых частей Красной Армии, в целом, прекратилось. Немецкие войска получили возможность провести операцию на окружение Юго-Западного фронта.

Последствия

Были окружены 20 дивизий 6-й и 12-й армий из состава Южного фронта. Их командующие генерал-лейтенант И. Н. Музыченко и генерал-майор П. Г. Понеделин попали в плен. В плен также попали:

• командир 49-го стрелкового корпуса С. Я. Огурцов
• командир 13-го стрелкового корпуса Н. К. Кириллов
• 8-го стрелкового корпуса М. Г. Снегов
• командир 16-го механизированного корпуса А. Д. Соколов
• командир 80-й Краснознамённой Донецкой дивизии генерал-майор В. И. Прохоров
• начальник штаба 192-й горно-стрелковой дивизии, подполковник Свечников Василий Иванович

• командир 44-й танковой дивизии В. П. Крымов
• командир 8-й танковой дивизии П. С. Фотченков
• командир 24-го механизированного корпуса генерал-майор В. И. Чистяков

Советских военнопленных поместили в созданный на территории карьера около города Умань концлагерь, неофициально названный «уманская яма» (на фото ). В нем из-за плохих условий содержания многие погибли. В местах боев и в лагере немцы и пособники расстреливали военнопленных евреев, комиссаров, «политбойцов», раненых и ослабевших.

Уманский котел стал одним из самых малоизученных эпизодов первого полугода войны, достаточно сказать, что в советское время ему был посвящена одна-единственная научная работа - доклад отставного генерала (к слову, С.И. Иовлев не был свидетелем событий, он воевал в Белоруссии). Еще было около десятка мемуаров, опубликованных дневников и документальная повесть Евгения Долматовского "Зеленая брама". Но ренессанс военно-исторической литературы в последние два десятилетия и доступ к западным архивам и исследованиям все же прорвали завесу неизвестности, и посвятивший около двух десятилетий исследованию сражения кандидат исторических наук и доцент УФУ Олег Нуждин в 2011 году выпустил первое приличное исследование об Уманском котле микроскопическим тиражом в 300 штук. Я добыл его по своей скаредной и небюджетной привычке скупать все малотиражное о ВОВ, ничего по этой теме я раньше не читал.

Что в содержании? Это подневное описание боевых действий с 25 июля по 7 августа 1941 года, предваряемое оперативной обстановкой на Правобережной Украине к началу этого периода и завершаемое итогами Уманского сражения, написанное с упором на советские и немецкие источники, примерно в равном соотношении. Только естественно, как и со многими описаниями окружений 1941-42 годов, последние дни организованного сопротивления даются в основном на основе немецких боевых отчетов, потому что прекращение деятельности штабов и связи с вышестоящим командованием оставляет историкам в будущем разве что воспоминания выживших. Плюс протоколы допроса пленных советских офицеров и список командного состава в приложении. Единственным минусом всего исследования я нашел только тотальное отсутствие хоть одной карты сражения на страницах книги, в итоге я нашел на просторах Сети примерно с десяток карт отдельных этапов сражения разного качества и иногда противоречивой информации, включая сканы из сомнительного креатива Рунова, и ориентируясь по ним, читал книгу у ноутбука.

На уровне театра боевых действий Уманский котел интересен прежде всего тем, что немецкие “канны” качественно отличались от других крупных окружений 41-го. Если под Белостоком, Минском, Лугой, Вязьмой немецкие подвижные войска – танковые группы, механизированные корпуса или отдельные танковые и моторизованные дивизии проламывали оборону советских войск и соединялись в тылу оборонявшихся, а за ними в прорыв шел становой хребет блицкрига – немецкие пехотные части, которые обкладывали оборонявшихся и добивали котел. Как правило порывы из окружения с большими потерями в личном составе и материальной части удавались в тот момент, когда танкистов и панцергренадеров Вермахта еще не сменили более плотные пехотные корпуса и дивизии, и боевой порядок окружающих остается с прорехами. Плюс также личные привычки вроде неистово ломиться вперед и вперед как у Гудериана в Белоруссии-41. Умань интересна тем, что первая танковая группа фон Клейста образовала только северный фас окружения и замкнула кольцо с востока. Немцы вообще планировали окружить все три советские армии на Юго-Западе Украины западнее Днепра, при этом Panzergruppe-1 играла роль молота, заходящего к днепровским переправам в большой излучине реки, а идущие от границ 7-я и 11-я пехотные армии Вермахта играли роль тарана-наковальни. Окружить всех не получилось, когда после взятия Винницы идущие практически по компасу прямо на восток немецкие танковые части начали уклоняться к юго-востоку заходя в тыл 6-й и 12-й советским армиям. С запада советские армии подпирала 17-армия, а роль охватывающей южной клешни сыграли выходцы из альпийских земель Баварии и Австрии 1-й горнострелковой дивизии (часто называемой по эмблеме “Эдельвейсом”) и менее известной “Горечавки” - 4-ой гск дивизии. Они совершили скоростной забег вглубь раздробленного Южного фронта, практически не встречая организованного сопротивления. 30 июля 1941 4-я гск дивизия вообще поставила чуть ли не абсолютный рекорд пехотного марша Второй Мировой, пройдя по нейтральной территории 45 километров, что по меркам даже моторизованных войск было очень быстро. Конечно, свою роль сыграло и облегченное снаряжение егерей, их молодость и выносливость, требуемая для боев в горах, но тем не менее я не припоминаю подобной прыткости где-либо еще. По меркам довоенных учений Вермахта дневной марш совершался обычно на 28-30 километров, те же самые 45 километров обозначены как предельные в советском ПУ-42. Это ведь не просто идти, а с полной боевой выкладкой, неся на себе оружие или там 12-кг MG-34.

Организационный бардак советской стороны в 6-й и 12-й армии, и в Южном фронте в целом кажется сделал все, чтобы завести больше ста тысяч человек в окружение. От неразгадывания немецкого замысла подвижных частей, до “проглядывания” выхода немецких горных стрелков на пути отхода со стороны командования. Вывести войска из-под удара было возможно. Но личная конкуренция и конфликт между командующими армиями Понеделиным и Музыченко, неприязнь возникла после приказа ставки объединить остатки двух армий в т.н. группу Понеделина. Все это усилило неразбериху и дезорганизацию войск, а командующий Южным Фронтом Тюленев откровенно “забил” на команду Буденного всех выводить, но вынашиваемую операцию по смыканию флангов армий, а потом и деблокады окруженных провести не смог. Зато много обещал, и войска из котла в основном пробивались в южном направлении через плотные порядки немецкой пехоты напротив мнимого удара войск ЮФ. В то время как немногочисленные примеры прорыва к северу, через немецкие подвижные соединения удались куда лучше. Больно читать, как в котле Музыченко собрал оставшиеся танки, высадил танкистов, посадил командный состав и пошел на прорыв, по сути бросив подчиненные войска на Понеделина. Далеко не ушел, немцы колонную разгромили и взяли в плен генерала. Понеделин попал в плен позже, но по гримасе судьбы был расстрелян в 1950 году за сдачу и разгром ввереных войск, а Музыченко реабилитировали и он умер своей смертью в 1970-м.

Сражение под Уманью (конец июля — начало августа 1941). Произошло в ходе наступления группы армий «Юг». Привело к окружению и последующей гибели войск 6-й и 12-й армий Юго-западного фронта и отдельных частей Южного фронтаКрасной Армии

Карта боевых действий на конец июля - начало августа 1941 г. Желтым кружком показан район окружения 6-й и 12-й армий под Уманью

Предшествующие события.
В первые недели операции «Барбаросса», группа армий «Юг», продвигаясь на восток, заняла города: Львов (30 июня),Тернополь, Винницу и Житомир (10 июля). В ходе сражения под Луцком-Ровно-Бродами были разбиты части 4-го, 15-го и 16-го, а также 9-го, 19-го и 22-го механизированных корпусов Красной Армии, из состава Юго-Западного фронта. Указанные группы корпусов атаковали наступающие войска вермахта в районе г. Дубно с юга и севера, соответственно. Однако, несмотря на превосходство в танках, эти атаки не увенчались успехом. П о количеству бронетехники столкновение было сравнимо лишь с битвой под Курском. К 29-му июня сражение было завершено и германские войска продолжили наступление.
10 июля Ставка ВГК передала общее командование частями Красной Армии, действовавшими на Юго-Западном направлении Будённому. Его задачей была координация действий двух фронтов. Таким образом, под командой Будённого находились войска общей численностью около 1,5 миллионов человек, сосредоточенные в районах Умани и Киева. Однако Будённый едва успел принять командование, как между этими группировками вклинилась 1-я танковая группа, под командованиемКлейста, заняв Бердичев (15 июля) и Казатин (16 июля). Таким образом, части Клейста оказались к северу от Умани. В то же время с юга Умань обошла 17-я армия вермахта (командующий — генерал Штюльпнагель). Кроме того, с юга, от границы с Румынией на Умань наступала 11-я армия под командованием генерала Шоберта.

Бой в окружении - одна из самых тяжелых работ для солдата.

Действия сторон.
Ставка и командование Южным фронтом ошибочно предположили, что немцы намереваются выйти к Днепру между Киевом и Черкассами с целью дальнейшего наступления на Донбасс, и недооценили опасность окружения.
23 июля приказом командующего войсками Юго-Западного фронта 6-я и 12-я армии были объединены под общим командованием генерала П.Г. Понеделина.
25 июля они вошли в состав Южного фронта. С оперативной точки зрения это было вполне целесообразным, поскольку наши войска дрались плечом к плечу с войсками этого фронта и находились далеко от главных сил Юго-Западного фронта. Вечером того же дня была получена директива командующего войсками Южного фронта об отхода 6-й и 12-й армий на рубеж Звенигородка, Христиновка, Теплик.
С 26 по 30 июля войска этих армий, охваченные с трех сторон, вели тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами врага и отошли на рубеж Ново-Архангельск, Краснополка, Перегоновка, имея в центре своего оперативного построения город Умань. Наши малочисленные, но крепкие духом соединения и части в эти дни не только сковывали значительные силы противника, но и нанесли им большой урон. Бои носили яростный и ожесточенный характер. Многие пункты переходили из рук в руки по нескольку раз.

В круговой обороне

31 июля немецко-фашистским войскам удалось замкнуть кольцо окружения. В ночь на 1 августа по приказу командующего фронтом войска группы Понеделина оставили Умань и отошли на рубеж реки Синюха. Утром 1 августа по радио поступило боевое распоряжение — прочно удерживать этот рубеж. Получив приказ о переходе к жесткой круговой обороне, войска группы глубоко зарывались в землю, укрепляли и маскировали свои позиции, ставили противотанковые заграждения, словом, готовились дать врагу достойный отпор. Фашисты стремились расчленить оборону группы . Однако все их попытки, несмотря на многократное численное превосходство, неизменно заканчивались провалом.
4 августа в группу по радио поступило боевое распоряжение командующего войсками Южного фронта И.В. Тюленева: «Своими силами организовать выход из окружения».
Часть сил вышла из окружения, но противник сильными контрударами закрыл образовавшуюся брешь, а к середине дня 5 августа значительно сузил кольцо окружения. Решено было оставшимися силами вновь попытаться выйти из окружения, в северном направлении с дальнейшим поворотом на восток. В случае неудачи организованного прорыва, уничтожить тяжелую материальную часть, автомашины и пробираться к своим мелкими группами.

Генерал-лейтенант Иван Николаевич Музыченко (1901—1970) в 1941 году командовал 6-й армией. В августе 1941 года в под Уманью 6-я и 12-я армии Южного фронта попали в окружение. При попытке выхода из окружения командарм Музыченко был ранен и попал в плен. До 1945 года находился в немецком плену, 29 апреля 1945 года освобождён американскими войсками.

Войска 6-й и 12-й армий в этих 46-дневных напряженных сражениях своими героическими боевыми действиями способствовали срыву плана «молниеносной войны» фашистской Германии . Сковывая крупную группировку противника, они нанесли ему огромный урон, уничтожив не одну тысячу наиболее обученных и боеспособных солдат и офицеров.
Последствия.
Были окружены 20 дивизий 6-й и 12-й армий из состава Южного фронта. Их командующие генерал-лейтенант И. Н. Музыченко и генерал-майор П. Г. Понеделин попали в плен. В плен также попали: командир 49-го стрелкового корпуса С. Я. Огурцов, командир 13-го стрелкового корпуса Н. К. Кириллов, 8-го стрелкового корпуса М. Г. Снегов, командир 16-го механизированного корпуса А. Д. Соколов, командир 80-й Краснознамённой Донецкой дивизии генерал-майор В. И. Прохоров, начальник штаба 192-й горно-стрелковой дивизии, подполковник Свечников Василий Иванович
Погибли: командир 44-й танковой дивизии В. П. Крымов, командир 8-й танковой дивизии П. С. Фотченков, командир 24-го механизированного корпуса генерал-майор В. И. Чистяков.

Советских военнопленных поместили в созданный на территории карьера около города Умань концлагерь, неофициально названный «уманская яма». В нем из-за плохих условий содержания многие погибли. В местах боев и в лагере немцы и пособники расстреливали военнопленных евреев, коммиссаров, «политбойцов», раненых и ослабевших.

В середине июля у немецкого командования не было оснований сомневаться в успехе блицкрига. Да на Украине продвижение войск отставало от плана: отступавшие советские части наносили контрудары по флангам наступающих войск. Но тотальное превосходство на земле и в воздухе, позволяло вовремя перебрасывать войска на угрожаемые участки и контратаковать уже потрепанные в наступлении части с их последующим разгромом.

Части Юго-Западного фронта к этому времени с боями отступили от линии государственной границы в район Винницы. 18 июля 11-я немецкая полевая армия форсировала Днестр на стыке 18-й армии Южного и 12-й армии, создав благоприятную возможность для двустороннего охвата 6-й и 12-й армий с последующим их окружением и уничтожением. Осознавая это, ставка 18 июля приказала поэтапно к 21 июля отступить, но противник, превосходя советские войска по мобильности, вышел на предполагавшиеся рубежи отвода раньше 6-й и 12-й армий.

Нажмите для увеличения

Ставка и командование Южным фронтом ошибочно предположили, что немцы намереваются выйти к Днепру между Киевом и Черкассами с целью дальнейшего наступления на Донбасс, и недооценили опасность окружения. 23 июля приказом командующего войсками Юго-Западного фронта 6-я и 12-я армии были объединены под общим командованием генерала П.Г. Понеделина. 25 июля они вошли в состав Южного фронта.

С 26 по 30 июля войска этих армий, охваченные с трех сторон, вели тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами врага и отошли на рубеж Ново-Архангельск, Краснополка, Перегоновка, имея в центре своего оперативного построения город Умань. Наши малочисленные, но крепкие духом соединения и части в эти дни не только сковывали значительные силы противника, но и нанесли им большой урон. Бои носили яростный и ожесточенный характер . Многие пункты переходили из рук в руки по нескольку раз.

В ночь на 1 августа по приказу командующего фронтом войска группы Понеделина оставили Умань и отошли на рубеж реки Синюха. Утром 1 августа по радио поступило боевое распоряжение - прочно удерживать этот рубеж. Получив приказ о переходе к жесткой круговой обороне, войска группы глубоко зарывались в землю, укрепляли и маскировали свои позиции, ставили противотанковые заграждения, словом, готовились дать врагу достойный отпор. Фашисты стремились расчленить оборону группы. 2 августа танковая группа Клейста соединилась с 17-й армией, ик концу дня окружение 6-й и 12-й армий было полностью завершено.

В ходе сражения Южный фронт потерял две армии (6-ю и 12-ю), были разгромлены 6 корпусов и 17 дивизий. В плен попали два командарма, четыре командира корпусов, 11 командиров дивизий , погибли два командира корпусов и 6 командиров дивизий. Из окружения вырвались около 1 тысячи автомашин и более 10 тысяч человек, в немецкий плен попало 103 тысячи человек . Многие из пленных будут отправлены в печально известном концлагере «Уманская яма». Потери противника оказались значительно меньшими.

(80 лет тому не стало Нестора Ивановича Махно. Умер в Париже в 1934 году. Захоронен на кладбище Пер-Лашез – одном из наибольших в мире музеев надгробной скульптуры. Там упокоены Мольер и Бальзак, Айседора Дункан и знаменитые маршалы Наполеона. Рядом с ними «патлатых бандитов», какими нам показывали махновцев, там никогда не хоронили).

Глава из романа «Нестор Махно».

Перед рассветом пугливые кольчатые горлинки вдруг сорвались с веток, где ночевали, и заполошно заметались в сумраке. Неслыханный взрыв потряс холмы у речки Ятрань, леса, поля и даже докатился до Умани. Это команда Алексея Чубенко подорвала две тысячи морских мин на возвышенности у села Перегоновки. То была весть всем полкам о наступлении на белых.

Накануне вечером удар по ним повстанцы нанесли севернее. Но командир офицерского Симферопольского полка Гвоздаков, недавно произведенный в генералы за стойкость, донёс: атаки снова успешно отбиты и махновцы бегут на запад.

«Ну, и слава Богу, - размышлял ночью Яков Слащев, стоявший во главе всей операции по уничтожению бандитов. – Никуда они не денутся. Мышеловка захлопнулась». Однако это не радовало генерала. Он тяготился ничтожной ролью, которая выпала ему.

Яков Александрович – выпускник Императорской военной академии, пять раз ранен, получил Георгиевское оружие и ордена всех степеней Святой Анны с мечами и надписью «За храбрость», Святого Святослава с бантами, Святого Владимира и Святого Великомученика и Победоносца Георгия! У многих ли есть такие награды в тридцать три года?

Ему ли, гвардейскому генералу, гоняться за шайкой разбойников, когда вот-вот падёт красная Москва? Но что поделаешь – дисциплина! И видимо, не судьба прославиться. Да, теперь уж этой смуте конец. Рассеют повстанцев, пнут под зад никчемного Петлюру и замирятся с поляками. Слащев подумал ещё о жене, повздыхал, протёр одеколоном подмышки и уснул…

Разбудил его офицер для особых поручений штабс-капитан Ершов:
- Ваше высокопревосходительство, Яков Александрович. Взрыв!
- Где? – не понял генерал.
- Со стороны махновцев. Я бы не беспокоил вас, но жуткий гром! У Перегоновки. Может, наши подорвали их обоз со снарядами?
- Славно бы. Ану, поезжай-ка туда, капитан, и всё выясни. Скорее всего бандиты сами уничтожают свои запасы, чтобы легче бежать.

Порученец поскакал на передовую. Еще в голой степи услышал нарастающие звуки боя: рявкала артиллерия, дробно стучали пулемёты. Ершов пришпорил коня, но командира Симферопольского полка Гвоздакова в Перегоновке не застал. В штабах причину взрыва толком не могли объяснить. Село запрудили обозы.

Какой части? – спросил Ершов первого попавшегося вахмистра.
- Феодосийский, рядом Керчь-Еникальский полк.

Синие утренние тени вытягивались вдоль заборов. По улице метались всадники.
- Пятую! Офицерскую сюда! – требовал полковник, сидя на горячей вороной лошади. Ершов подъехал, представился, спросил:
- Что за взрыв был?
- А бес его ведает. Это у них, на том берегу. Пугают уркаганы и лезут, как саранча. Да вы ближе, ближе взгляните! – рассердился полковник. – Пятая! За мной! – и он ускакал.

Путь порученцу преградили телеги. На них стояли пулемёты с продетыми лентами. Рядом бежали солдаты. А назад уже везли раненых, шли сёстры милосердия в белых косынках. Справа на огороде стояли пушки. Подпрыгивая, били прямой наводкой.

С коня, капитан! – услышал Ершов. – С коня! А то срежут!
Он забрался на чердак и увидал в щель, как за голубой речкой ехали на тачанках, бежали толпами к Перегоновке махновцы. В рёве орудий, в свисте, стоне можно было лишь понять, что идёт глупое навальное наступление бандитов. Выдержат ли защитники?

Спустя час махновцы, наконец, выдохлись и покатились, толпами побежали назад. Теперь, решил порученец, пора возвращаться и докладывать генералу, что нелепые атаки успешно отбиты…

А начальник штаба Повстанческой армии Виктор Билаш был спокоен. Вместе с Нестором Ивановичем и бывалыми командирами они обмозговали эту крупную военную операцию до мелочей. Разгромят здесь войска хвалёного Слащёва, и 50000 штыков и сабель ринутся на восток, где перережут все тылы белой армии. Не видать ей Москвы!

Теперь начальник штаба ждал вестей. На южном участке наступал Крымский корпус. Испытанные хлопцы. Один железный полк Полонского чего стоит! Ему противостояли новобранцы из Одессы: всякие гимназисты, уркаганы Мишки Япончика и прочая шваль. Разметать их и ударить в тыл офицерам здесь, по речке Ятрань – вот какая стояла задача.

Однако первым прискакал всё-таки гонец с севера:
- Умань наша! – доложил радостно. – Туча пленных, и тысячи беляков порубили. Остальные разбежались. Коней гоним тьму!

Спустя пару часов прибыл гонец и с юга.
- Одесская шваль тикае!
- Сам бачыв? – спросил начальник штаба.
- Та шоб мэни повылазыло!

Вскоре прибывшие бесчисленные эскадроны повстанцев вперемешку с тачанками, пушками двинулись в сторону Перегоновки. Виктор Билаш на ходу давал последние распоряжения. Эту разъярённую лавину нельзя было остановить. Она ринулась через Ятрань и, взблескивая саблями, устремилась на деникинцев.

Те стойко отбивались, но всё-таки отступили. Часть кавалерии махновцев окружила Лабинский полк. Кубанцы воткнули штыки в землю. Их пощадили. Литовский полк не сдался и был полностью изрублен.

Другая часть кавалерии повстанцев охватила Перегоновку слева. Симферопольцы и феодосийцы, отступая, пытались проскочить в лесок, но он уже был занят махновцами. Пришлось уходить по полям на восток. Офицеров преследовали по пятам, и палили картечью прямой наводкой. Люди теряли рассудок. Но слава богу, впереди засинела вода.

Доберёмся… и вплавь! – подбадривал офицеров командир батальона Гаттенбергер. Из полутысячи их осталось человек шестьдесят. Все ускорили шаг. Вот уже и река-спасительница! Но на том берегу… Лучше бы и не видеть.

Давай сюда! – звонко звали повстанцы, размахивая на солнце клинками.
Гаттенбергер вынул из кобуры наган, постоял минуту, приложил дуло к cердцу и нажал на курок…

Генерал Слащев, которого многие помнят по фильму «Бег», преподавал потом на курсах красных командиров и растолковывал им… стратегию Нестора Махно!

Рецензии

Благо дарю Виктор,очень актуально...сейчас на Руси идёт война! Гражданская!
а гражданская война это прежде всего братоубийственная война.
сценарии этих войн до деталей разработаны и известны (инструкция есть в ветхом завете... так, что можно любой "орден" любой гражданской войны переименовать в орден КАИНА какой то там степени!...) Концепция "культа смерти" пришла на Русь с иудохристианством, пошло поклонение как мёртвому богу(именно мёртвому - распятому...) так и всем обрядам захоронения, ставшими в последствии прибыльным бизнесом... думаю наши предки к смерти относились как к должному переходу, качественному переходу из одного состояния сознания к другому. смерти не боялись, а готовились к ней в диалогах С Богом (или Богами), и Он с детьми своими говорил языком жизненных обстоятельств и не насиловал даже истиной...
Все войны на земле -это жатва "риплоидов"...они не случаются ", их готовят специалисты с университетским образованием...

Это они создают общественное мнение, создают "ГЕРОЕВ"и "АНТИГЕРОЕВ". что бы затем столкнуть их апологетов лбами...всё тот же принцип "РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ"
мне с раннего детства пришлось столкнуться с этим- благо даря моей фамилии я на себе познал как менялась полярность отношения к человеку "Герою Гражданской войны" Махно (Михненко) Нестору Ивановичу... чего только не говорили о нём, уж лучше и не вспоминать, а теперь "сделали " героем и сняли "ряженный" фильм о нём"... Но рассказать о его не простой жизни,у них как то не получилось...
поэтому лучше прочитать его воспоминания или стихи-

" Проклинайте меня, проклинайте"

Проклинайте меня, проклинайте,
Если я вам хоть слово солгал,

Я за правду, за вас воевал.

За тебя, угнетенное братство,
За обманутый властью народ.
Ненавидел я чванство и барство,
Был со мной заодно пулемет.

И тачанка, летящая пулей,
Сабли блеск ошалелый подвысь.
Почему ж от меня отвернулись
Вы, кому я отдал свою жизнь?

В моей песни не слова упрека,
Я не смею народ упрекать.
От чего же мне так одиноко,
Не могу рассказать и понять.

Вы простите меня, кто в атаку
Шел со мною и пулей сражен,
Мне б о вас полагалось заплакать,
Но я вижу глаза ваших жен.

Вот они вас отвоют, отплачут
И лампады не станут гасить...
Ну, а батько не может иначе,
Он умеет не плакать, а мстить.

Вспоминайте меня, вспоминайте,
Я за правду, за вас воевал...

(1921)
"стихотворение интересно не только как личное покаяние закалённого в битвах анархиста, всё ещё сражающегося. Это – по крайне мере, насколько мне известно – также. единственное в своём роде, эмоциональное выражение сожаления по поводу смертей случившихся в результате его действий. Имеются ли другие вожди революции или контрреволюции периода Гражданской войны, которые бы так публично и эмоционально просили прощения?
..................................................."
Нестор Махно

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ НЕСТОРУ ИВАНОВИЧУ И НИЗКИЙ ПОКЛОН!

Улыбок и РАдости смиреномудрия и терпения
берегите себя РУСИЧИ!
с уважением
МаХно